Записки народного целителя (Часть 2)

Страницы Владимира Огаркова

Дорогие читатели, сегодня я продолжу рассказывать истории, которые мне поведал лесник и травник Петрович теми незабываемыми вечерами в зимовье на берегах лесного озера.

Вот еще одна удивительная история, в правдивость которой я вначале просто не поверил, но подтверждение ей пришло много лет спустя.

— После войны для восстановления страны резко возросла потребность в лесе. Из центра страны на работу стали прибывать молодые люди, — рассказывал Петрович. — Игрались свадьбы, в поселках открывались школы, медпункты. Вот и в нашем леспромхозе во вновь открытую начальную школу приехала молоденькая голубоглазая учительница, на которую сразу «положил глаз» бригадир плотников.

Василий, крепкий симпатичный парень, был первым женихом в округе, но ни одна местная красавица не трогала его сердца, а вот Алена сразу покорила Василия своей тихой, неброской красотой. Любовь оказалась взаимной. Люди с радостной улыбкой любовались молодой парой и поговаривали, что ждать свадьбы долго не придется. Но вот местные девицы Алену невзлюбили: оно и понятно — увести «из-под носа» такого жениха.

К «ноябрьским» бригада помогла Василию отстроить дом, и молодые справили шумную свадьбу.

Гуляли всем поселком. Василию и Алене подарили нехитрую обстановку, пуховые подушки и одеяло.

Алена заболела

Зима в леспромхозе — пора заготовки леса, так как с весны и до осени в тайге особо не поработаешь, заедает гнус и комар так, что даже лошади падают от комариных укусов, да и энцефалитный клещ не дремлет. Через неделю после свадьбы Василий с бригадой отправился в лес, пообещав молодой жене наведаться при первой же возможности.

В отсутствие Василия Алена занялась обустройством дома. Время бежало незаметно. Прошло более месяца после отъезда Василия, и Алена стала подмечать, что день ото дня слабеет. Начала кружиться голова, под глазами появилась синева.

Однажды, возвращаясь из школы, она в очередной раз почувствовала слабость. Немного постояв, Алена поспешила к дому, но в этот момент в глазах потемнело, закружилась голова, и она рухнула как подкошенная, не дойдя нескольких метров до своего дома. Испуганные соседки подскочили к Алене и внесли ее в дом. Послали за фельдшерицей.

Пришла пожилая фельдшерица. Осмотрев Алену, Варвара Тимофеевна поставила предварительный диагноз — анемия. Назначив бедолаге усиленное питание и постельный режим, пообещала через недельку навестить больную. Прошла неделя. Несмотря на усиленное питание, Алена таяла, как свечка, а вскоре и совсем перестала подниматься. Срочно послали за Василием. Через три дня он был уже дома.

Любимая умирает

...Молодой муж был потрясен увиденным: перед ним лежала бледная, исхудавшая, с ввалившимися глазами — его любимая Алена. Василий прижал к себе жену, скорбная слеза скатилась по его обветренному лицу. Уткнувшись в ее волосы, Василий тихо заплакал. Алена взглянула на него и окружающих ничего не понимающим, страдающим взором и тихо прикрыла глаза. Она не понимала, что делают вокруг нее все эти люди и какое отношение они имеют к ее невыносимому страданию.

Жизнь покидала ее, сознание угасало. И только иногда откуда-то из темноты возникал образ маленькой девочки на огромном цветущем лугу, над которым сгущался туман, переходящий в легкие серебристые облака, среди которых кружили белоснежные голуби, похожие на ангелов. Алена закрыла глаза, и вдруг не стало ни голубого неба, ни цветов, ни окружающих ее людей. Было только прошлое и уже никогда не будет будущего, наступила Вечность.

...После похорон по поселку пошел слушок: мол, кто-то из местных девиц, страстно влюбленных в Василия, в отместку навёл на Алену смертельную порчу. Слух среди жителей поселка, потрясенных внезапной смертью молодой учительницы, креп день ото дня. Наконец, бабы решили обыскать дом, чтобы найти доказательство своим предположениям.

Следы «смертельной порчи»

В новом доме потаенных уголков было мало, и за час интенсивных поисков ничего подозрительного найдено не было, оставалась одна постель. Подняли простыни, матрас, но и здесь ничего не нашли. И тут одна из женщин вспомнила, что в детстве слышала от матери, как в старину, для «сглазу», соперница, прикинувшись подружкой, подносила в подарок новобрачным подушки, в которые вкладывала куклы, сделанные из пера, на которые наговаривали порчу. Быстренько расстелили на полу простынь, вспороли подушку и вытряхнули содержимое.

Ужас охватил женщин от увиденного: перо зашевелилось, и из него стали выползать огромные, толщиной в палец и длиной от пяти до десяти сантиметров, белые черви. Как маленькие толстенькие змеи они стали расползаться по комнате. Бабы в ужасе кинулись давить их, но не тут-то было, под мягкими валенками они лишь раздувались и только под сапогом Василия лопались, разбрызгивая желтовато-оранжевую слизь. Когда с возмездием было покончено, бабы насчитали более двадцати червей различного размера. Тайна происхождения этих червей не разгадана до сих пор, — закончил свой рассказ Петрович.

Экспедиция

С тех пор прошло много лет. Как-то так получилось, что по службе у меня скопилось два неиспользованных отпуска, и я стал подумывать, куда бы рвануть, чтобы хорошо поохотиться и порыбачить. Один из друзей предложил мне отправиться с его экспедицией в качестве врача, обещая прекрасную охоту и рыбалку. Я согласился. В середине августа мы прибыли в Ханты-Мансийск. Уладив все дела в Хантах, на вертолете мы вылетели в Васпухоль. Васпухоль — небольшой заброшенный поселок, в котором до войны жили кержаки (староверы). Здесь нам предстояло обустроить базовый лагерь.

За две недели нам удалось из трех полуразрушенных домов собрать довольно неплохой «пятистенок» и небольшую баньку. По утрам температура уже опускалась ниже нуля, и мы с радостью перебрались из палаток в новое жилье.

Жизнь приобрела почти комфортный вид. Члены экспедиции с утра уходили в лес, а я тем временем добывал пропитание и готовил пищу. Благо дичи в этом краю водилось в изобилии, и я каждый день угощал своих новых друзей отменной едой. Ощипывая дичь и уток, пух я складывал в пустой деревянный бочонок, который стоял у нас в сенцах. Через две недели пуху набралось на хорошую подушку, и я решил, что хватит под голову подкладывать бушлат, когда можно спать с комфортом.

Пуховый «рай»

Из белой ткани, которую мы прихватили для маскхалатов, я сшил наволочку, набил ее пухом и после первой же ночи получил от своих друзей шутливое прозвище «принцесса на горошине». Но я не обращал на это внимание, наслаждаясь «пуховым раем». Прошло несколько недель, и я стал подмечать, что после сна стал вставать каким-то разбитым и совсем не отдохнувшим. А еще через неделю я еле таскал ноги.

Однажды к нам на огонек зашли ханты, которые промышляли рыбалкой километрах в тридцати вниз по реке. После их ухода через несколько дней мы все стали почесываться и вскоре обнаружили у себя вшей. Пришлось быстро принимать меры. Поутру я приготовил мыльно-керосиновую эмульсию и намазал этой «отравой» мужикам волосы. Пока мужики с полчаса сидели с керосиновыми головами, я сам решил обриться наголо. Сергей, который приступил к этой процедуре, вдруг воскликнул: «Смотри-ка, как тебя искусали вши, у тебя вся голова в красненьких кровоподтеках». Я воспринял все это как должное, потому что опыта встречи со вшами до этого ни у кого из нас не было.

История повторяется

После завтрака мужики отправились по своим обязанностям, а я, приготовив обед, прилег отдохнуть. Я лежал и думал, что же такое со мной происходит, нет температуры, ничего не болит, есть только легкое головокружение и сильная слабость. Вдруг неожиданно для себя я настолько ярко вспомнил историю, которую много лет назад услышал на берегах лесного озера, что от яркости картины меня бросило в жар. Несмотря на слабость, я быстро вскочил с кровати, схватил нож, вспорол подушку и вывалил ее содержимое прямо на пол.

История повторилась один в один. Из пуха в разные стороны расползались огромные белоснежные черви с черной головкой в виде заостренного хоботка. В каком-то угаре я схватил совок, веник и стал собирать расползавшихся гадов, отправляя их в горящую печь, где они, раздуваясь, взрывались, разливаясь кипящей оранжево-желтой жижей. Опомнился я только тогда, когда все черви были в топке. Перенесенное напряжение выбило меня из сил, и когда мои товарищи вернулись в лагерь, то застали меня лежащим с бледным лицом, покрытым холодной испариной.

Станислав, руководитель экспедиции, страшно испугался за меня. Начались расспросы: что случилось, что да как? Я подробно рассказал о происшедшем. Мужики с недоверием смотрели на меня, считая все это результатом воспаленного воображения на почве болезни, но при виде вспоротой подушки их скептицизм поубавился. Стас тут же заметил: «Ты что, не мог сохранить хотя бы одного «красавца» для спиртования?» На что я только развел руками.

После этого происшествия здоровье мое пошло на поправку. Я быстро восстановил свои силы, но желания вновь соорудить себе «пуховый рай» больше не возникало.

Часть 1

Дорогие читатели! Задать свои вопросы Владимиру Николаевичу Огаркову вы можете каждый четверг с 16:00 до 18:00 часов (время — московское) по телефону 8-800-333-21 -10 (звонок по России бесплатный). Ответы на самые популярные вопросы будут публиковаться в газете, а также на личном сайте www.av-z.ru/masters/603.

г-та «Столетник» №22, 2017 г.