«Венский лист»

Никогда не думала, что детская стыдливость и врожденная застенчивость могут привести к такому серьезному заболеванию, как варикоз. В моей жизни все было хорошо: спокойный и надежный любящий муж с профессией инженера-строителя, послушный сын-школьник, приветливые свекор со свекровью...

Можно сказать, что я была счастлива, если бы не одно «но» — беда очень интимного свойства, о которой я никому не могла рассказать.

А заключалась она в том, что я стеснялась ходить в туалет «по-большому». Да-да, как ни смешно, но я терпела естественные позывы организма, откладывая поход в туалет до самой последней крайности.

Началось это еще в ту пору, когда мы с родителями жили в Казахстане, в большом одноэтажном бараке без водопровода и канализации. В маленькой прихожей, отделенной от комнаты ситцевой занавеской, стояло ведро, а над ним висел рукомойник — вот и все «удобства».

А туалет... Эта человеческая необходимость для меня превращалась в пытку. Заветный дощатый домик с двумя отделениями «М» и «Ж» был катастрофически старым и ветхим, через щели было видно и дорогу, и играющих неподалеку мальчишек, гогот которых я с содроганием слушала, находясь там по нужде.

И я, от природы страшно стеснительная, избегала, как могла, посещать это строение. У меня постоянно возникали запоры, а я, глупенькая, этому только радовалась.

Потом все это только усугубилось. Жизнь в общежитии, где был общий женский туалет, а потом и в коммуналке только способствовала моей тайной беде. О том, что это может привести к варикозу, я и не подозревала.

Вены начали беспокоить меня еще во время беременности. Ноги сильно отекали, вены выступали страшными синими веревками, а после родов на мои ноги вообще нельзя было смотреть без слез. Я покупала специальные чулки, носила брюки и о коротких юбках могла только мечтать.

А ведь я всегда обожала танцевать, особенно вальс! Ставила пластинку Штрауса с венским вальсом и кружилась под эту чарующую музыку. Но теперь даже стоять и подолгу сидеть было больно, не то что танцевать.

Иногда венозные узлы особенно сильно набухали и даже лопались, и из них сочилась густая темная кровь. Мне сделали две операции по иссечению вен, но эффект был недолгим, нагрузка на оставшиеся сосуды возросла, они разбухали и болели.

И вот несколько лет назад я оказалась в болгарском городке на самом берегу Черного моря в маленькой гостинице. Наш отель стоял прямо среди дикого парка с роскошными деревьями. Здесь были древовидный можжевельник, магнолии, плодовые деревья, а одно совершенно незнакомое мне дерево своими большими листьями буквально расстилалось по моему балкону, и его странные зеленые плоды тихонько постукивали по перилам.

Постояльцев было мало — еще не сезон, холодно и дожди, и я часами просиживала на балконе под густой кроной моего дерева, гладила его большие зеленые листья, совсем светлые на концах, и гадала, что же это за ярко-зеленые плоды растут на нем.

Однажды я сидела на балконе, пригорюнившись и невольно касаясь листьев, когда ко мне в номер для уборки зашла горничная — пожилая болгарка с пронзительными черными глазами. Она немного понимала по-русски, и я спросила, что это за дерево. Вместо ответа она усмехнулась и подняла свою пеструю юбку. Я посмотрела на ее ноги и поразилась: ноги были похожи на мои, и вены заметны, но не страшные и синие, как у меня, а главное — почти не выступали!

Тут горничная сорвала лист с моего дерева, размяла его в ладонях и стала осторожно натирать им свои голени. Тогда и я, осмелев, задрала штанины своих летних брюк выше колен.

Болгарка увидела мои несчастные ноги, всплеснула руками, что-то пробормотала и исчезла. Но вскоре вернулась с баночкой, протянула ее мне и жестами показала, что надо намазать мой самый страшный венозный узел. В баночке была какая-то зеленая вязкая кашица. Болгарка, как могла, объяснила, что это измельченные листья того самого дерева, которое просится ко мне на балкон, а вязкая масса-это яичный белок. Я послушно намазала кашицу из листьев на венозный узел. Он натянулся, покрылся белесоватой твердой пленкой и — о, счастье! — сразу перестал болеть.

Я, пораженная, повернулась к своей ценительнице, но ее уже и след простыл. На другой день она вновь явилась — на этот раз уже с бутылкой, в которой плескалась темная жидкость. Держа в одной руке розетку с медом, Десислава, так звали болгарку, протянула мне стакан, на дне которого было немного жидкости из бутылки. Я поняла, что надо выпить и заесть медом. Ну и горечь, брр! Это настойка из тех же листьев, поняла я, но только из кончиков, совсем еще молодых.

Теперь я каждый день после завтрака, обеда и ужина выпивала немного настойки, заедала медом и мазалась зеленой мазью весь свой срок. Успех был потрясающим! Одним прекрасным вечером я даже решила потанцевать и, напевая свой любимый вальс Штрауса, стала легко кружиться по комнате. Какое счастье — вены почти перестали беспокоить меня! Уезжая из отеля, я благодарно погладила целебные листья дерева, склонившегося на мой балкон, и горячо расцеловала Десиславу, которая подарила мне волшебные лекарства.

А имя моего дерева я узнала у сотрудников отеля — оказалось, это был грецкий орех, и ярко-зеленые плоды — будущие грецкие орехи! Так вот кто вылечил мои вены — листья грецкого ореха! Я набрала сколько смогла и увезла с собой нежно-зеленые кончики листьев грецкого ореха и назвала его «Венский лист» — из-за того, что смогла станцевать мой любимый венский вальс Штрауса, и, конечно же, из-за того, что этот лист — самое лучшее средство для больных вен.