Отложенное горе

«Жизнь прожить — не поле перейти» — гласит народная мудрость. То и дело она ставит перед нами сложные вопросы, а мы, к большому сожалению, не всегда знаем правильный ответ...

Одиночество Валентина Ивановна стала ощущать на седьмом десятке. Когда ушла на пенсию — не сразу, а проработав после положенного срока еще несколько лет, пока здоровье позволяло. И не то чтобы заперлась в четырех стенах своей однокомнатной квартирки — человек Валентина Ивановна была вполне общительный, но словно погрузилась в себя.

Будь у нее семья, возможно, ощущение полноты жизни сохранилось бы и после выхода на заслуженный отдых, но уж как сложилось — так сложилось. Единственный ребенок Валентины Ивановны умер в младенчестве, а вскоре скончался и муж, здоровье которого было подорвано на вредном производстве. С тех пор миновало немало лет, боль утраты, казалось, притупилась, однако нет-нет да и напоминала о себе.

Впрочем, родня у Валентины Ивановны все-таки имелась: старшая сестра и две взрослые племянницы, правда живущие в Москве. Раньше, когда была помоложе, Валентина Ивановна их часто навещала, едва ли не каждые выходные отправляясь из Балашихи в столицу. Потом поездки стали даваться ей тяжелее, и теперь уже племянницы наведывались к тетушке, хотя и нечасто, поскольку успели выйти замуж и обзавестись детьми. Сестра и вовсе постоянно болела, а посему родственные связи поддерживались в основном по телефону. Причем пока Валентина Ивановна не обзавелась собственным мобильным, звонили ей на домашний номер соседки Любы, с которой у пенсионерки установились добрые отношения.

Люба же по мере сил и помогала Валентине Ивановне. Продукты занесет, лекарства купит да просто справится, как самочувствие, — уже хорошо. Можно сказать, на руках у соседки пенсионерка и умерла, практически скоропостижно, не дожив года до восьмидесятилетнего юбилея. Хотя и болела, обузой до последнего дня никому не была. Легкая ей досталась смерть, как принято говорить в народе.

Соседка, само собой, сообщила племянницам. Те сразу приехали, все организовали, достойно проводив тетушку в последний путь. На похоронах не было только старшей сестры — Розы Ивановны, которая по слабости здоровья уже давно не выходила из дома. Больше того, дочери не решились рассказать матери о смерти Валентины Ивановны, опасаясь, что ее самочувствие, и без того неважное, ухудшится.

Узнав об этом, соседка Люба заволновалась: а что, если Роза Ивановна, не дозвонившись до сестры, по старой памяти наберет ее домашний номер? Спросит, где Валентина Ивановна, а что она ответит? Однако племянницы покойной заверили Любу, что без их ведома никаких звонков не будет, а со временем они найдут удобный случай и расскажут матери о постигшей семью утрате.

Однако спустя полгода в квартире Любы раздался звонок. Сняв трубку, она услышала старческий голос. Звонила Роза Ивановна, встревоженная тем, что от младшей сестры давно нет вестей. Люба растерялась, не зная, что и сказать. Выпалила первое, что пришло в голову, дескать, в последние дни соседку не видела, а в данный момент заглянуть к ней не может, поскольку опаздывает на работу. А когда Роза Ивановна пообещала перезвонить вечером, поспешила связаться с племянницами.

Племянницы извинились перед ней за беспокойство и пообещали, что подобное больше не повторится. Но вот уже месяц Люба не находит себе места, вздрагивает от каждого звонка. А вдруг Роза Ивановна снова позвонит? Как ей тогда быть? С одной стороны, Любе совсем не хочется обманывать пожилую женщину. С другой — имеет ли она право сообщать ей трагическую весть, пусть и отложенную больше чем на полгода?

Благие намерения — не гарантия блага

И все-таки как быть в такой непростой ситуации, а еще лучше как в нее не попадать? Правильно ли поступили дочери, скрыв от матери горькую правду?

С этими вопросами мы обратились к семейному психологу Ольге ТРЕТЬЯКОВОЙ.

— Да, ситуация, в которую попала соседка покойной, незавидная: и лгать нехорошо, и сообщать подобные известия совсем непросто. А потому Любе нужно избавить себя от участи «вестника плохих новостей» и настоять на том, чтобы родные рассказали Розе Ивановне о смерти ее сестры. Тем более что ставить пожилого человека в известность о столь трагическом событии по телефону просто недопустимо. Будучи на расстоянии, вы даже не сможете ему помочь в случае сердечного приступа или других последствий, вызванных реакцией на горькую весть. Кроме того, плохие новости легче воспринимаются, когда они исходят от близкого человека, нежели от постороннего.

В этой связи обсудим поведение племянниц Валентины Ивановны. Понятно, что печальную весть о смерти тети они скрыли от матери из лучших побуждений, заботясь о ее здоровье. Однако давно известно, что благими намерениями вымощена дорога в ад... Желая добра, они ограждали свою мать от негативной информации, но на самом деле обрекли ее на более тяжелые испытания. Ведь утраты в семье переживают обычно сообща, а в данном случае — мало того, что сестрам толком не довелось погоревать, так им еще приходилось себя контролировать, чтобы не выдать эмоций матери.

А теперь представьте состояние Розы Ивановны, когда правда станет ей известна, а рано или поздно это произойдет. Но горькая весть — будет горькой вдвойне, потому что она узнает не только о смерти сестры, но и о том, что она давно похоронена. А значит, ни попрощаться с близким человеком, ни проводить его в последний путь ей уже не суждено. Вот и получается, что единожды солгавшие сестры вынуждены будут продолжать это делать и дальше. А потому единственно возможный в сложившейся ситуации выход: сесть всем вместе за стол и, тщательно подбирая слова, рассказать Розе Ивановне правду, а затем внимательно следить за ее самочувствием.